9 декабря 2013 года
Ad Marginem, 2013,
464 с., твердый переплет
Возрастные ограничения: 21+
Оценка: 4
Роман-биография Эдуарда Лимонова, написанная французским писателем, — это уже само по себе будоражит. Книжка переиздана в 20 странах и спустя два года добралась-таки до России. Что тут добавить? Тройной перевод — с русского на французский, потом еще раз на русский — штука капризная. Все же эта книга — для иностранцев в первую очередь. Хотя всем, кто с творчеством Лимонова не был знаком, она будет полезна, поскольку содержит в себе мини-дайджест его лучших сочинений. Эпилог получился очень сильный и прочувствованный. Лимонов вышел из тюрьмы, лучшие годы позади, невзирая на относительное благополучие. Автор смело сравнивает его с Путиным, рассуждает о судьбе писателя и приводит слова Лимонова, произнесенные во время их последней встречи: «Дерьмовая жизнь была, вот так».
«КоЛибри», 2013,
312 с., твердый переплет
Возрастные ограничения: 16+
Оценка: 4
Артист Ширвиндт в мемуарах не выходит из образа, и это хорошо. Все на месте: легкость изложения, самоирония на грани фола и масса потешных театральных историй. Тут еще много чего интересного. Послевоенная Москва глазами студента Ширвиндта. Прелюбопытная родословная его жены, которая в середине книги сама ненавязчиво вклинивается в повествование, дальше их воспоминания чередуются. Ближе к концу автор, очевидно, уморился и выложил охапку старых писем к жене, отправленных в конце 50-х из Челябинска, Львова, Новосибирска и прочих городов Советского Союза. Эти письма говорят об их авторе больше, чем какие-нибудь глубокомысленные искусствоведческие изыски. Книга получилась ненавязчивая и легкая, самому читать приятно и подарить хорошему человеку не стыдно.
«РИПОЛ классик», 2013,
256 с., твердый переплет
Возрастные ограничения: 16+
Оценка: 3+
Градский талантлив, эксцентричен и свободолюбив, базара нет. Поэтому на 60-летие певца кремлевские старцы и не прицепили ему на пузо медальку. Хороша история про Льва Лещенко, поведавшего Градскому: «Если бы тебя много показывали по TV, мы все должны были бы застрелиться». Книга Додолева похожа на самого героя повествования: она чрезмерна. Женщины Градского непозволительно красивы, голос у него сверхъестественно тонкий и звонкий, а заработки — неприлично огромные. В общем, не артист, а какой-то поющий слонопотам. Автор книги скачет по верхам, а Градский то и дело подначивает его в столь же авантажных комментариях. Зато книжка проглатывается буквально за вечер. Этакая желтовато-бульварная ласточка на плече у человека-монумента.