La Scala: Мадам Баттерфляй

Через 112 лет после провала премьеры в «Ла Скала» миланский театр восстановил первую, двухактную версию «Мадам Баттерфляй» Пуччини. За пультом на открытии сезона 2016 года стоял новый на тот момент главный дирижёр театра Риккардо Шайи. Бережный по отношению к оригиналу и необыкновенно красивый спектакль с элементами театра кабуки поставил Алвис Херманис. Знаменитая уругвайская сопрано Мария Хосе Сири создала нежный и сдержанный образ Чио-Чио-Сан, которую, кажется, невозможно не полюбить и не оплакать.

Историки музыки до сих пор гадают о причинах жестокого провала «Мадам Баттерфляй» на сцене «Ла Скала» в 1904 году. Это была серьёзная травма для Джакомо Пуччини, уверенного в совершенстве своего произведения. Он отменил последующие спектакли, за три месяца переработал оперу, что-то убавил, что-то добавил, разделил длинный второй акт на два и в итоге с триумфом представил новую версию в Брешии под музыкальным руководством Артуро Тосканини. Такая «Баттерфляй» и стала основой для большинства последующих постановок.

В 2016 году новый главный дирижёр «Ла Скала» Риккардо Шайи выбрал для открытия сезона 7 декабря бережно реконструированную по рукописям первоначальную версию. Латвийский режиссёр и сценограф Алвис Херманис так же бережно создал удивительной красоты спектакль, используя элементы театра кабуки, роскошные костюмы, тонкую хореографию (в том числе для певцов) и два дополнительных уровня сцены, оформленной как японский дом с раздвижными бумажными дверями. В результате — 13 минут оваций в том же историческом месте, где когда-то эту оперу освистали. А спектакль Херманиса стал, на наш взгляд, новым эталоном «Мадам Баттерфляй», в котором центральный конфликт Востока и Запада высвечен ярче, чем прежде.

Большая доля успеха принадлежит уругвайской сопрано Марии Хосе Сири — большой артистке, обладающей, помимо вокального и театрального дарования, ещё и замечательным личным обаянием, проступающим через любой грим. Херманис говорит, что хотел добиться ощущения хрупкой бабочки, далёкой от жестокости окружающего мира. Сири это удалось. Она исполняет партию с нежностью, сдержанностью и внутренним переживанием трагедии, лишённым показной страсти и потому вызывающим искреннее сопереживание.