Самые важные люди в нашей жизни — родители, любовники и доктора — видят нас голыми. Это, конечно, не я придумал и не Лев Толстой, а редактор какого-то женского глянца в своей колонке написала.
Я эти редакторские колонки зачем-то читаю, хотя совершенно очевидно, что они придумывались только для того, чтобы дороже продать рекламное место на странице рядом. Но сегодня у нас не про глянец, сегодня у нас, наоборот, про обнажение.
Знаете, я никогда не пойду на пляж натуристов, потому что считаю, что нет на свете более унылого места (кроме того, я еще и стесняюсь, конечно). Десятки полностью обнаженных мужчин и женщин, освещенных солнцем до последней земфировской трещинки, — это, извините, мясной отдел супермаркета, а не праздник освобожденной плоти, который нам обещают иные теоретики. Безусловно, быть раздетым подразумевает отказаться от многих социальных условностей, продемонстрировать другому голому, что вы такое же млекопитающее. Но кто сказал, что я хочу отказываться и демонстрировать? Ничего подобного: я верю в социальные условности, потому что все эти глупости и комплексы делают нас людьми, а не содержимым витрины мясного отдела. Мало того, я, например, не желаю отключать смартфон, сжигать паспорт, переезжать в бунгало и есть червячков в джунглях — для меня все это примерно как стать голым на всеобщее обозрение: можно, но зачем? Я отлично себя чувствую в большом городе, с гугл-картами в кармане, условностями и комплексами... И, безусловно, в одежде. Все остальное, как сказала редактор того глянца, — для любовников и докторов.
Рис. Даши Родионовой
