Стивен Кинг
«Доктор Сон»
«АСТ», 2014,
575 стр., твердый переплет
Возрастные ограничения: 16+
Оценка: 4
Однажды на встрече с читателями Стивена Кинга спросили, какова дальнейшая судьба мальчугана из романа «Сияние». Потом автор задал себе другой вопрос: а что если бы непутевый отец Дэнни Торранса своевременно обратился к «Анонимным алкоголикам», а не бросил бухать самостоятельно? В итоге написалась книга, где 40-летний Дэнни, познавший семь кругов алкогольного ада, завязал и пошел работать в хоспис. Он помогает старикам испустить дух, используя дар «сияния», но призраки прошлого не дремлют. И где-то с 200-й страницы начинается кровавая веселуха, в описании которой автор по-прежнему силен. Как и в своих параноидальных фантазиях. На этот раз его жертвами стали кемперы и дома на колесах, а точнее — их владельцы. Эти персонажи порой настолько же отвратительны, насколько и притягательны. И второй вывод: эта книга так красочно живописует общество анонимных алкоголиков с их методикой «12 шагов», что нет сомнений в том, что Стивен Кинг сам является ярым адептом этого сообщества.
Захар Прилепин
«Восьмерка»
«АСТ», 2014,
348 стр., твердый переплет
Возрастные ограничения: 16+
Оценка: 4
В названии «Восьмерка» нет никакой нумерологии. Это просто восемь повестей. Обложка не соответствует содержанию — не кричащие краски здесь нужны, а пастельные полутона. Заглавная повесть ещё как-то напоминает о былом маргинальном пафосе автора: бандиты и спецназ, мордобой и половой вопрос, от которого остается горькое лирическое послевкусие. Дальше — лучше: «Тень облака на другом берегу» с бунинскими обертонами, «Лес» — привет из детства. Страшная повесть «Допрос» — рывок куда-то в сторону Кафки, посвящается мужчинам, попавшим в жернова правосудия. Прилепин в своем творчестве стал более многолик, но менее предсказуем. Ему удается одна очень важная вещь — поэтизировать «ненавязчивое скотство» нашей сегодняшней жизни.
Виктория Токарева
«Сволочей тоже жалко»
«Азбука», 2014,
240 стр., твердый переплет
Возрастные ограничения: 16+
Оценка: 4
Эти рассказы, невзирая на всю их уютность и доходчивость, несут в себе некий фатальный подтекст, насаженный на железный шампур безысходности. Наcтигла взаимная любовь 70-летнего мужчину, пошел свататься, и — бах! — оторвался тромб прямо возле дома, где за резным палисадом ждет ненаглядная. Большинство рассказов с этакой вот мизантропической червоточинкой. Именно что про сволочей, которых именно что жалко. Где Татьяна Толстая жжет саркастическим напалмом, Виктория Токарева мягко стелет, но спать все равно жестко и практически невозможно. Зато все как в жизни: хороший вроде человек, а потом вдруг оборачивается совершеннейшей свиньей — хоть плачь, хоть хохочи как безумный.
