Генри (Швайгер) — кобелистый сценарист, в первой части киноистории перековавший свои ловеласские мечи на семейные орала. В сиквеле процесс продолжается. Два года назад у него из ниоткуда появилась 8-летняя дочь Матильда, сейчас — из понятного места младенец (тоже, кстати, родная швайгеровская кровь). Продюсируя фильм, развлекаясь заботами отца-одиночки, пререкаясь со старшей, незлобно переругиваясь с ее юридическим отцом, приручая новую кису (Швайгхефер), Генри ведет свой неспешный рассказ. Конец, как в русском фольклоре, предельно ясен: все срастется. Всем — измена не измена — будет хорошо.
По сравнению с абсурдными связями внутри немецкой семьи по Швайгеру шведская семья может показаться образцом морали и нравственности. Тиль на голубом глазу выдает за норму пестрейший пэчворк, декорированный известной социальной утопией, когда не существует четко выраженной родительской ниши, детей воспитывают в лучшем случае всем селом, в нашем — референтной группой с запутанными половыми связями. Самое прекрасное (или страшное) — тональность фильма. Это не бразильское мыло, где все плачут, это действительно безоблачный формат, светлая сказка, планета счастья и даже немного «Олимпия» Рифеншталь в стране победившего капитализма. Милые дети, лубочные зарисовки лучшего города для жизни — Берлина, беспроигрышные шутки в удобной для семейного просмотра комедии. Опять же фигуристый Швайгер, царь-гора, восседающий на троне из разбитых женских сердец. Тиль центростремителен и счастлив. Всем вокруг немного неловко, но хорошо. Зрителю тоже хорошо. Но во второй части уже зевотно.
Дарья Рябова
• 
