15 августа 2011 года
5 мест, которые нужно увидеть в окрестностях Ханха.
Монголия — это таки рай. Человека тут встретить сложнее, чем косматого яка, а степь, пахнущая корицей, напоминает минное поле, усеянное белыми рожками и ножками. Местные жители в модных халатах ценят экстерьер и скорость коней и мотоциклов, а Чингисхан здесь — это бренд и бабайка для местной ребятни.
Младший брат Байкала, Хубсугул, сильно напоминает российского родственника и формой, и происхождением, и лепотой. Рыбаков отсюда придется оттаскивать за уши: чтобы не поймать рыбу здесь, необходимы полное отсутствие рыболовных снастей, фатальная криворукость и невезучесть одновременно. Туристы, не претендующие на премию Дарвина, влегкую организуют себе царский стол из «водяных червей», недолюбливаемых монголами.
Нет в окрестностях Ханха более святого места. Религиозный пыл проявляют в основном предприимчивые яки-сарлыки, наматывающие круги около почитаемых столбов в поисках травки посочнее. Впрочем, присутствие человека выдает расписная жертвенная табуретка, закиданная мелкими российскими монетками. Духов радуют чем угодно — от водки до игровых приставок.
Бюст умученного негуманными японцами монгольского героя — практически единственное место в поселке, годное для махровой свадебной фотосессии. Местные молодожены, правда, предпочитают марьяж-вояжи по степи, поэтому на фоне сурового бюста ловят «птичку» в основном туристы. Птичку, кстати, здесь можно поймать не только фотографическую. За время монументального погружения в новейшую монгольскую историю на лиственницах нами были идентифицированы ястреб и удод. И местная алкогольная промышленность здесь вовсе ни при чем.
Лиственницы-патриархи умирают, но не сдаются, а их непобедимая древесина и цепкие корни демонстрируют обидный пофигизм по поводу многовековых изменений береговой линии мощного озера. Образовавшиеся в результате древесного упрямства выбеленные солнцем громадные пни-спруты прямо-таки бросают пластический вызов любому акробату.
Вода камень точит, и еще как точит: волны за многие века выдолбили породу хубсугульского берега, образовав вполне вместительное жилище если не для монаха-отшельника, то для веселой семейки летучих мышей уж точно. Говорят, особо фанатичным или жадным товарищам, пристально вглядывающимся в пещеру, может померещиться образ золотого Будды, похищенного из местного монастыря большевиками.
Катерина Блохина
Фото автора