Один из семи сотен волонтеров анонимно рассказал нам о тяжелой работе на Чемпионате: как проходил аккредитацию президент, что делали вежливые люди в пиджаках, за что лишали аккредитации и почему волонтеры отказывались от корзин с фруктами.
«Через меня проходили аккредитацию абсолютно все люди, допущенные на чемпионат: от президента Путина до уборщицы Ледовой арены»
Как все началось
Я попала в волонтеры случайно. Вообще-то я хотела устроиться переводчиком, попрактиковать английский. Но когда я спохватилась (примерно недели за три до чемпионата), там все подходящие вакансии были заняты. Мне предложили поработать волонтером в столовой, ресторане или в аккредитационном центре — там нужен человек со знанием английского. И я согласилась хоть куда. Ни разу в жизни волонтером не работала и понятия не имела, что это, а тут попала в аккредитационный центр.
Нам выдали форму: футболку, курточку, рюкзак, бейсболку. Когда все это дома примерила, мама сказала, что форма меня молодит. Волонтеры — это молодежь от 18 до 27 примерно лет, я там была старше всех, хотя встречала пару раз людей почти пенсионного возраста в форме волонтеров. В Европе, насколько я знаю, среди волонтеров полно людей старшего поколения, просто у нас это движение только начинается.
В аккредитационном центре только я говорила по-английски и могла общаться с гостями, которые не говорят по-русски. А не говорят по-русски все, кроме гостей из наших бывших советских республик, Монголии и почему-то Греции (а например, поляки и словенцы по-русски понимать отказывались).
Так выглядит дневник волонтера:
Первый день
Единый день аккредитации спортсменов был назначен на субботу, 23 августа. Заранее, за полторы недели мы сделали 6 тысяч бейджей. Печатали, фотки вставляли, ламинировали, продевали ланьярды — все вручную, разумеется. В 5:00 в субботу я встала, чтобы к 7:00 приехать в гостиницу «Малахит», где проходила аккредитация. Открытие назначено было на 9:00, но уже в начале восьмого прилетели первые спортсмены из Словении. Они очень устали и хотели скорей аккредитоваться и лечь спать. Так начался этот безумный день. Я сидела за столиком с табличкой «Здесь начало очереди». Подходили люди, я сверяла их фамилии с утвержденными списками, выдавала порядковый номер. Потом я громко объявляла в микрофон: «Number three», например. И в этот момент переключала электронное табло. Рядом стоял вежливый человек, в гражданском. Просто рядом стоял, наблюдал. Потом он менялся с другим вежливым человеком, в точно таком же костюме, в точно такой же рубашке и даже в таком же галстуке! Когда гостей перевалило за 80, я уже перестала запоминать всех в лицо и стала путать. А вот эти парни, они отлично всех помнили и мне подсказывали: «Это не Люксембург прошел, а Лихтенштейн». Я почти не могла отлучиться, одних записываешь, других вызываешь, нескончаемый поток. В туалет не успевала сбегать. Нас накормили обедом: привезли в пластиковых коробочках салат, горячее и морс (вообще волонтеров кормили раз в день, обедом). В таком режиме мы работали до позднего вечера. А потом нужно было свернуть весь наш центр, погрузиться в машины и переехать в «Трактор», чтобы утром в воскресенье развернуть аккредитационный центр там.
В общем, во втором часу ночи, когда мы со всем нашим хозяйством переехали, я села за руль, чтобы ехать домой. Села в машину, стекло запотело. Я включила кондиционер, окна приоткрыла, направила воздух на стекло — ничего не помогает. Едем с коллегами, как вслепую – ну не видно ничего. Я решила остановиться, выйти из машины и протереть лобовое снаружи тряпкой. Притормозила. И тут голос сзади: «Может, дворники помогут?». Представляете? Я настолько вымоталась (сутки работы были на исходе), что не сообразила, что можно дворники включить. Ну, это так, лирика. Парни наши в первые ночи вообще по три часа спали. И никто не жаловался.
Поддельные аккредитации
Аккредитация закончилась, но все равно шла толпа. Испорченные аккредитации, потерянные. С этими бейджами вообще было очень строго. Мы имели право выдавать только по спискам, утвержденным соответствующими службами. Без бейджа или без билета никто не мог попасть в Ледовую арену. Даже полицейские, даже кинологи с собаками, даже уборщицы, которые там по жизни работают. Кинологи, бывало, к нам приходили и говорили: «Собачка выдохлась, мы должны взять на замену другую, с другим кинологом» — и мы делали новую аккредитацию. Одна девушка-модель, которая вручала медали, пока переодевалась, потеряла свой бейджик — её лишили аккредитации. Тех, кто передавал свой бейдж друзьям (например, зашли толпой, потом один вышел, чтоб дать другим) — тоже лишали, без разговоров. Были и липовые аккредитации, ловили, выпроваживали. Грузинскую команду болельщиков поймали на подделках, говорят, это у них обычное дело. А сколько было ходоков! «Девушка! Ну сделай! Я тебе фруктов корзину! Я тебе что хочешь! Ну пожалуйста!» — это из кавказских республик парни, в основном. Ведь билетов не было уже за месяц до начала, даже на утренние отборочные матчи, поэтому люди за аккредитацию на все были готовы, даже жениться кто-то обещал. Или вот дедушка пришел, ветеран спорта, инвалид. Пришел со всеми грамотами, медалями, просит. Ну нельзя, нет в списках. Когда стало известно, что приезжает Путин — у нас была вторая волна аккредитации. Просили переделать бейдж на другую категорию, на VIP, чтобы сидеть поближе к президенту. Плюс появились дополнительные списки с губернаторами, министрами, кремлевским пулом журналистов, сотрудниками ФСО, ФСБ и т.д. Лично Путин за аккредитацией не приходил, ему отвезли бейджик. Даже сфоткать его не дали.
Казусы с иностранцами
В воскресенье днем за аккредитацией пришел американский журналист. Он прилетел накануне ночью, самостоятельно взял такси (прессу никто не встречал) и попросил отвезти его в гостиницу «Арбат». Его привезли на Кировку. Он поднялся в гостиницу на второй этаж, страшно уставший после перелета, готовый уже упасть на свежую постель и уснуть, и говорит: «Здесь встречают участников чемпионата мира?». На него девушки глазами хлоп-хлоп. Ничего не понимают. Никто его не ждет. Выяснилось, что он приехал не в тот «Арбат». В Челябинске, оказывается, две гостиницы «Арбат» — вторая на Советской. Я только благодаря американцу об этом узнала. В такси, причем, тоже от меня об этом впервые услышали. Кроме того, у нас две гостиницы «Парк-сити»! Одна на Лесопарковой, другая на Ферросплавной. Об этом сообщил мне француз, который страшно спешил в одну из них. Он все удивлялся: «Почему я не могу, как во Франции, махнуть рукой и остановить такси?» Бегал по улице Салавата Юлаева и махал, а я за ним: «Не волнуйтесь, сейчас приедет машина!». Японцы тоже молодцы. Говорят: «А в такси нам дадут чек?». Я попросила водителя найти какую-нибудь квитанцию, бланк и написать там от руки сумму по-русски. Сказали, что ОК, сойдет.
Куда пускали волонтеров
Никуда. Ледовая арена была поделена на девять зон доступа, в зависимости от категории гостя. На каждом бейдже были указаны зоны, куда можно попадать. Например, прессе разрешалось во 2, 3 и 4 зону. У волонтеров было 0 зон. Можно было гулять по Парку Дзюдо, но пройти в зал — нет. Исключения делались, разумеется, только для тех, кто там работал. Говорят, на прошлом чемпионате Европы, когда для волонтеров не было никаких ограничений, они занимали места зрителей с билетами, и были неприятности. И никаких блатных проходок нам не давали, я не могла провести ни брата, ни друзей, никого. Нам самим нельзя было никуда, но мне удалось пару раз посмотреть соревнования из зоны спортсменов. Туда волонтеры попадали все-таки.
В битвах первый раз я вообще ничего не поняла: откуда берется желтая карточка? Почему один другого уронил, эффектно так — а очков ему не дают? Зачем он его так дерет за уши? Меня поразило, что зал был реально забит и люди болели! Причем они-то все понимали и реагировали!
Волонтеры — отличный народ. Позитивная, деятельная молодежь. Никого не надо было заставлять работать. Например, приходил наш начальник и говорил: «Надо сделать то-то». Не так: «Ты, Катя, сделай то, а ты, Вася — вот это!», а просто, например: «Надо заламинировать бейджи». И кто свободен — сами вызывались. Никакого роптания, ни по какому поводу, и неважно, утро или вечер, кто устал, кто голодный... Им нравится сама атмосфера и полезная деятельность. Видимо, это на этапе отбора сразу понятно. Человек унылый, я думаю, в принципе, в волонтеры не пойдет. Мне очень понравилось, правда. Думаю, запишусь в волонтеры ещё куда-нибудь.
Наталия Любимова
• 
